Максим Марков | Бумажные комиксы. «The Sandman. Песочный человек» Нила Геймана: «Книга 2. Кукольный домик»
Первая публикация – 17 марта 2015 года
Во время отсутствия Сэндмена из Мира Снов сбежали четыре могучих создания: Зверюга и Шар, Коринфянин и Канатчиков луг. И все они так или иначе оказались связаны с Розой Уокер – которая и сама пока не подозревает, что является новым «вихрем снов»: не просто девушкой, а существом, опасным настолько, что Морфей обязан не просто остановить её, но уничтожить.
Вторая книга «Песочного человека» изощрённее первой – хотя бы потому, что и снов здесь больше, и жути. Вступительные главы с похищенным, а затем возвращающим свою силу героем только задали тему, только ввели читателя в описываемый мир, обозначив некие его основы и правила. Но вот человек в чёрном – «Нет, не в чёрном. Он словно закутался в ночь» - окончательно ожил; что дальше? Мало начать историю – важно вести её, с каждым шагом делая всё увлекательнее. Гейману в этом плане не занимать не только фантазии, но и мастерства рассказчика.
Как по этому поводу ещё в 1990-м году написал в своём предисловии фантаст Клайв Баркер, у Геймана «нет прямолинейных сюжетов типа «прочёл-забыл»; он не предлагает простых решений в области морали. Мистер Гейман создаёт свои истории подобно тому, как безумный кондитер сооружает многоярусный свадебный торт, где сладкое и кислое умело перемешано и хитроумно спрятано. {…} Мистер Гейман – один из тех смелых творцов, кто не видит причин, почему бы не соединить балаганную комедию, мистические раздумья и чудовищную коллекцию серийных убийц, по которым плачет коридор смертников. И этот винегрет вполне съедобен, поскольку автор отлично разбирается в жанре графического романа и знает, в чём его сила».
Кстати, насчёт упомянутой морали. Как шутит сам Гейман, устами Судьбы пересказывая краткое содержание первой книги: "Если у этой части истории и есть какая-то мораль (а я не доверяю нравоучениям, как не доверяю началам), она проста: знай, с чем связался".
Вот это надо помнить, открывая как «Прелюдии» с их отрубленными головами, так и «Кукольный домик», один из персонажей которого любит вырывать у своих жертв глазные яблоки и где заголовок в газете сообщает: «В канаве нашли руку». Автор продолжает не только развлекать, но и шокировать – напоминая, что даже многие сказки в своём изначальном виде были лишены напущенного позднее оптимизма (и в качестве доказательства приводя первую - краткую, но полную ужаса - версию прогулки в лес Красной Шапочки). И приглашая нас на конвент «Сериалкон-89» - на который съехались отнюдь не поклонники телевизионного «мыла», а титулованные маньяки – серийные убийцы.
Готовя главу «Коллекционеры», Гейман целый год исследовал тему, читая «всё, до чего мог дотянуться, {…} пока наконец не почувствовал, что вполне понимаю их влечения, фантазии, самооправдания и, пожалуй, могу думать как серийный убийца». Результат не просто насквозь пропитан чёрным юмором (круглые столы: «Мы такие, какие есть», «Серийные убийства – женское занятие», «Понормальней некоторых» и пр.), но достоверен и по-настоящему страшен («Вы готовы убивать всех подряд. Всё клятое человечество. А я? Я разборчив. Я – гурман»).
Любопытна в этой связи кинопрограмма, подготовленная для участников конвента: «А теперь не смотри» Николаса Роуга, «Коллекционер» Уильяма Уайлера, «Охотник на людей» Майкла Манна (первый фильм о Ганнибале Лекторе, между прочим), «Хладнокровное убийство» Ричарда Брукса, «Насилие» Ричарда Флайшера, «До самого утра» Питера Коллинсона, «Продолжай орать» Джералда Томаса, «Ночь охотника» Чарльза Лотона и даже «Из жизни марионеток» Ингмара Бергмана. Список на славу.
Впрочем, на самом деле книга не об этом – пусть и заканчивается она вырванным из живой груди сердцем (но во сне – во сне и не такое возможно!). По словам самого автора, роман повествует «о женщинах и об отношении мужчин к женщинам; о домах и стенах, которые люди возводят вокруг себя и других – ради защиты, или пленения, или того и другого; и о том, как разрушать эти стены». Всё прочее – только обрамление, картинки, как сейчас говорят, «для привлечения внимания».
И в этом Гейман, кстати, близок тем, кого Сэндмен встречает на своём нескончаемо долгом пути – и Джеффри Чосеру, автору «Кентерберийских рассказов», и Шекспиру, которого Морфей зачем-то отводит потолковать в сторонку (без дальнейших подробностей). Как близок Бунюэлю и Дали, самый страшный кошмар которых из «Андалузского пса» проецируется на мониторах ложного «стража человеческих снов». Как близок даже нашему Тарковскому: на одной из страниц легко узнаваемы персонажи «сновидческого» «Сталкера». Спорит – да и то шутя - он разве что с Фрейдом: «Слушай, как тебя там, а ты знаешь, что Фрейд говорил о полётах во сне? На самом деле это сон о сексе». - «Неужели? А когда тебе снится секс, это что значит?»
И тут мы вновь процитируем Клайва Баркера: "Если щедрое изобилие авторских выдумок и столь же откровенная абсурдность некоторых сочетаний напомнят о ваших собственных буйных снах, то будьте уверены: как раз такого эффекта мистер Гейман и добивался. … Нил Гейман и есть Сэндмен. Взгляните-ка! Он уже принёс вам сон".
Добавим к этому, что добавляющие изданию «веса» обстоятельные примечания, как водится, не только «выдают» некоторых прототипов (на облик Страсти повлияла Энни Леннокс, на образ Розы Уокер - Сюзанна Вега, а Гилберт так и просто назван в честь Гилберта Кита Честертона), не только подсказывают, где нам можно найти на страницах книги самого Геймана (а он изображён здесь по меньшей мере трижды), но и предлагают для размышления порой воистину любопытные факты: я вот, например, не знал, что «Король Лир» более ста сорока лет шёл на английской сцене со счастливым финалом.
Как не знаю пока и финала собственно «Сэндмена»: следующие части десятикнижия пока только ждут часа своего переиздания.
