Максим Марков | Лунгин признал проблемы Родины (запрещённый материал)
Этот текст был написан для другого издания. Даже не то чтобы «написан»: расшифрован и собран – это высказанные вслух мысли режиссёра Павла Лунгина, в которых он определяет главную проблему нашего общества. По его мнению, она в неготовности к сложностям жизни: телевидение только развлекает, всячески избегая «проблемного разговора».
Ключевой оборот тут: по его мнению. А своё мнение может иметь каждый. Другое дело, что мнение не каждого человека интересно широкой общественности. Смею предположить, что Лунгин, как ни относись к некоторым его работам, людям интересен: фигура он известная и точно заслуживающая внимания. Да и сказанное им – правдиво по сути; ну разве нет?..
Тем не менее, готовый материал публиковать не стали. Даже с пометкой «Мнение редакции может не совпадать…». Отчасти повлияло и упоминание «Левиафана» - это название уже само по себе сигнал, маячок: берегитесь, крамола!..
Мои вопросы «Что здесь такого?..» остались, по существу, без ответа. Мол, самому понимать надо. Но что понимать-то?..
3-го апреля в Москве прошла организованная газетой «Ведомости» конференция «Индустрия кино. Актуальные проблемы и тенденции развития российского кинобизнеса». Одним из главных участников развернувшейся дискуссии стал кинорежиссёр Павел Лунгин, в фильмографии которого «Олигарх» уживается с «Островом», а «Бедные родственники» - с только что прошедшей по ТВ «Родиной».
Важнейшей высказанной им мыслью стала общность проблем кинематографа и государства. По Лунгину, если государство теряет смыслы нашего общества, то кино и телевидение теряют содержание: есть и режиссёры, и актёры, и деньги, но абсолютно непонятно, откуда брать наполнение – не только готовые сценарии, но вообще мысли и идеи. При этом главная проблема собственно общества заключена в том, что оно до сих пор не вошло в «систему сложной жизни».
«Мы интеллектуально привыкли жить в простых решениях, в простых понятиях, которые остались от жизни в СССР. И вот так вот кажется, что родина – просто, и патриотизм просто, и вот просто, что ты мужик, а она баба – и это всё просто. А оказывается, что всё это сложно. Сложно жить, масса безвыходных ситуаций, сложно ходить в банк, сложно звонить по новому телефону, сложно, когда тебя предают…
И вот роль кино и телевидения – это не только развлекать, конечно, а пережёвывать эту сложность, как лекарство: давать людям понять, о чём идёт речь, что ты не один, что есть такие же проблемы, что есть ещё такие люди, и так далее».
Но беда в том, что телевидение не ощущает этой ответственности, только развлекает. «И совсем не готовит к жизни!» - это утверждение Лунгин повторяет дважды.
«Вот ты выключаешь телевизор, выходишь на улицу, и там – бах! - тебя бьёт по башке что-то, что вообще не имеет никакого отзвука в этом телевидении».
В этой ситуации единственным зеркалом, отражающим сложные стороны бытия, остаётся авторское кино – и потому оно жизненно необходимо.
«Фильм «Левиафан» вскрывает нарывы, вскрывает то, о чём все знают и молчат. И конечно, бесятся люди, когда им, так сказать, показывают язвы и раны, бесятся. Но им показывают это - и они видят это. И уже наш творческий контент после «Левиафана» нельзя снимать так, как будто бы его не было. Он каким-то образом всходит - и из него растут следующие, новые фильмы».
По словам Лунгина, сейчас этот «Левиафан» должен проникать и на отечественное телевидение – хотя бы «кусочками».
В свою очередь продюсер упомянутого фильма Александр Роднянский, также присутствовавший на конференции, признался, что часто цитирует фразу Лунгина, сказанную тем несколько лет назад в одном интервью: «Поскольку русское общество – это больной, который не ходит к врачу, то наши авторские фильмы не выполняют полностью ту функцию, для которой они сделаны. Они сделаны как бы как зеркало, в которое должен посмотреться зритель - и оценить себя, изменить себя, изменить общество и обстоятельства коммуникации с обществом». Чего до сих пор, увы, не происходит – хотя преследующие данную цель фильмы регулярно появляются.
Поэтому авторское кино тем более нуждается в государственной поддержке, считает Павел Лунгин.
«Надо не забывать, что весь мир двигается авторским кино. Потому что авторское кино потом расходится, размывается в кусочки, маленькими элементами - актёрами, режиссёрскими приёмами, самими режиссёрами, осколками сюжетов - входит в кино кассовое. Кассовое кино само себя не питает, оно ловит отблеск, отзвук иных успехов. А двигателем является именно не очень прибыльное, но интенсивное, изобретательное авторское кино.
Авторское кино – это как стартап: туда вкладываешь небольшие деньги – и, может быть, будет какое-то мировое открытие. Поэтому ограничивать авторский поиск – это просто рубить, по-моему, корень, на котором вообще всё кино и находится».
Хотя цифры показывают, что российское кино всё же порой способно себя окупать, «ему нужно дать какие-то крылья»: финансовая поддержка со стороны государства, считает режиссёр, «должна быть ещё больше». Однако при этом Лунгин удивлён тем, что Министерство культуры уделяет такое значительное внимание вопросу прибыльности картин: по его мнению, данное министерство должно заниматься ростом талантов, а об остальном должны думать финансовые организации.
«Единственная цель поддержки – это выявление новых талантов, которые потом войдут в кино».
Опасность же господдержки заключается в том, что из неё «в России всегда как-то невольно вырастает цензура». Лунгину есть, с чем сравнить: он знает, как осуществляется поддержка кино во Франции, где «государство представлено в виде бухгалтера, который даёт деньги» - тем фильмам, за которые проголосовали эксперты. И вопросов, будет ли этот фильм «во славу Франции или он, наоборот, рассказывает о трущобах во Франции или о расовых конфликтах», там никто не ставит. У нас же зачастую отношения вертятся в соответствии с известной присказкой: у Лунгина остаётся ощущение, что «если государство нас ужинает, оно нас и танцует».
