В нулевых Стивен Содерберг — большой голливудский умник, чьи фильмы в какой-то момент стали походить не на кино, а на ходячие манифесты — спустился на землю и неожиданно для всех увлекся классическим формами. Ремейк одноименного heist-movie из 60-х, что запомнился американскому зрителю в основном благодаря Фрэнку Синатре в главной роли, с подачи Содерберга вышел идеальным сплавом авторского кинематографа и голливудского понятия «entertainment». Фильм имел колоссальный успех в прокате. Иначе, в общем-то, и быть не могло. Действительно есть нечто неподдельно завораживающее в том, как Содерберг разгоняет в этой блестящей авантюрной комедии больших голливудских звезд по разным углам экрана, как он кружит камерой, следуя за игровой рулеткой, как наэлектризовывает пространство здешнего казино и как при этом держит тысячу мелочей у себя в голове, чтобы к финалу, без единого выстрела, совершить ограбление, от которого в кинотеатре все хором ахают от восхищения.
Не совсем ремейк, конечно, «Талантливый мистер Рипли» — экранизация одноименного романа Патриции Хайсмит, уже ранее поставленного в 1960 году Рене Клеманом. Безупречная французская постановка под названием «На ярком солнце» Энтони Мингеллу не отпугнула. Фигуру хладнокровного самовлюбленного убийцы, который стремительно внедряется в жизнь молодого мажора, чтобы впоследствии ее отнять, британский режиссер решил показать несколько в другом свете. Надо признать, получилось не менее интересно. Том Рипли в постановке 1999 года стал безответно влюбленным в свою будущую жертву гомосексуалом, которого толкает на преступление не столько расчет, сколько случай. Небольшая корректировка личности антагониста здорово сместила жанровые регистры. «На ярком солнце» брал контрастом между безобразным нутром героя и ангельским лицом играющего его Алена Делона; в свою очередь, «Талантливый мистер Рипли» с нарочито отталкивающим внешне Мэттом Дэймоном приятно удивляет выверенной драматургией. Фильм Мингеллы — уже не холодный нуар про идеальное преступление, но неожиданно душераздирающая трагедия человека, который, вряд ли того желая, потерял самого себя.
Первая киноверсия романа Чарльза Портиса, знаменитый вестерн сорокалетней давности с Джоном Уэйном в главной роли, пришелся на ту пору, когда делать вестерны всерьез стало уже моветоном. «Настоящее мужество» Генри Хэтэуэя сделано с той саркастической ухмылкой, с которой как раз обычно снимают свои фильмы братья Коэны. Когда в конце нулевых они решили поставить известный сюжет заново, вряд ли у кого-то возникли сомнения по поводу того, как будет выглядеть их кино. Тем удивительнее было обнаружить на экранах не очередной постмодернистский стеб, а буквально воскресший из покойников жанр — вестерн, какой он есть, суровый, глубокий и непроницаемо серьезный по отношению к себе. Как и в оригинале, речь идет о14-летней девочке, которая нанимает стареющего судебного пристава Рустера Когберна и еще одного законника, чтобы пойти по следам убийцы ее отца, что ведут во враждебную индейскую территорию.
Ремейк классического триллера об адвокате, чья жизнь превратилась в кромешный ад, когда из тюрьмы вышел одержимый желанием мести уголовник, хотел ставить Стивен Спилберг. А вот Мартин Скорсезе в идее переснять «Мыс страха» не видел для себя ровным счетом ничего интересного. Убедить автора сесть в режиссерское кресло сумел Роберт Де Ниро, которому приглянулась роль глав.гада. Убедил, в общем, не напрасно. В этом напряженном, похожем благодаря музыке Хермана на фильмы Хичкока триллере актер сыграл одну из лучших своих ролей. Сама картина стала самой успешной по посещаемости в кинобиографии Скорсезе и оставалась таковой вплоть до появления оскароносных «Отступников», тоже, кстати говоря, ремейка.
Уэс Крэйвен не раз говорил в интервью, что его дебютный фильм — вольная переделка бергмановского «Девичьего источника». Всякий, кто видел «Последний дом слева» 1972 года, крэйвеновское чувство юмора оценит. Тем, у кого на это времени нет, рекомендуем сразу обратиться к датированному 2009 годом ремейку. Эту тревожную картину поставил Дэннис Илиадис. Вдохновившись разнузданным эксплотейшеном эпохи грайндхаусов, греческий режиссер сотворил эффектный хоррор, превзошедший оригинал на обе головы. Бергман в нем, конечно, тоже не ночевал, зато вновь отстроенный «Последний дом слева» может похвастать тем, что не случилось в свое время у Крэйвена: хорошими актерами, концентрированным саспенсом и постоянным ощущением нервозного неудобства. Собственно, по десятибалльной шкале этого неудобства, где эквивалент в 10 баллов — скажем, «Забавные игры», — творение Илиадиса получает от нас твердую и более чем заслуженную девятку.
Трехчасовая жанровая махина, каждую минуту которой жутко нервничаешь — объективно главный фильм в карьере великого перфекциониста Манна — как ни парадоксально, тоже ремейк. В основу ленты лег телевизионный манновский фильм 1989 года «Сделано в Лос-Анджелесе». Киноверсию, само собой, режиссер отточил до совершенства. Наверное, в данном случае было бы несправедливо писать лишь об одном ограблении банка. Ничуть не менее искрит от присутствия на экране двух величайших американских актеров современности — Пачино и Де Ниро. Первый по сюжету — детектив, второй, соответственно, гангстер. У обоих очень много общего. Вероятно, даже больше, чем отличий. Неизбежную схватку, в которой возможен лишь один победитель, Манн демонстрирует как шахматную игру двух больших мастеров.
А вот это практически прецедент: не Голливуд переснял французов, а наоборот. Оригинальные «Пальцы» — венец карьеры нью-йоркского независимого режиссера Джеймса Тобэка, без преувеличения гениальная гангстерская драма, рассказывающая о выдающемся пианисте, который помогает своему отцу-ростовщику выбивать долги из неплательщиков. Ремейк с лирическим названием «Мое сердце биться перестало» снял каннский любимец Одияр. Его фильм тише, сдержаннее и спокойнее, однако пронзительного в нем, удивительным образом, не меньше. Одияр, как и все французы, слегка одержим экзистенциальной философией. Под ее призмой он рассматривает в своей постановке и главного героя, мятежника, застрявшего между двумя жизнями, которые невозможно вести одновременно. За чувственность и вынесенное в название ленты сердце Одияру в 2005 году досталось восемь премий «Сезар», премия Британской киноакадемии за лучший фильм на иностранном языке и приз «Серебряный медведь» Берлинского кинофестиваля за лучшую музыку, написанную и исполненную традиционно блестящим Александром Депла.
Оригинальные «Забавные игры», как удар пресловутой клюшкой для гольфа по коленке — больно и малоприятно. Разумеется, для недоброго режиссера Ханеке боль — это не просто так, а инструмент самопознания. Немецкоязычный метахоррор о двух молодых незнакомцах, решивших поспорить с семейством буржуа, что те не доживут до утра, призван не пугать, а высказаться на тему насилия в кино. Играют здесь не столько с обреченными на смерть героями, сколько со зрителем. Обыграть Ханеке и его ангелов смерти можно лишь одним способом — отказываясь досматривать это кино. Убегая из медийного ада, где главное смертельное оружие — обычный телевизионный пульт, ты даришь героям жизнь. «Забавные игры», безусловно, были предназначены американскому зрителю — аудитории, уже много лет одержимой смертоубийствами на экране. Спустя десять лет Михаэль Ханеке нанял голливудских звезд и покадрово переснял свой шедевр для тех, кто не привык смотреть кино с субтитрами. Американский зритель в ответ помычал, недоуменно пожал плечами и, кажется, ничего из этой концептуальной картины не понял. «Занудный мизантроп» — слышалось отовсюду. Наверняка эти же люди днем позже беззаветно закупались попкорном, чтобы похрустеть в соседнем зале на какой-нибудь очередной «Пиле».
Памятный для научной фантастики 1982 год. Зрители едва сдерживают слезы умиления на сентиментальном спилберговском «Инопланетянине». В зале напротив тем временем народ натурально визжит от страха и ужаса. На экранах тогда стартовал ремейк классического «Нечто из иного мира», гораздо более пессимистичный взгляд на возможный контакт людей с пришельцами. По сюжету этой вольной экранизации рассказа Джона В. Кэмпбелла «Кто ты?» команде ученых американской исследовательской базы в Антарктике предстоит столкнуться с необъяснимым, чудовищным кошмаром. Отрезанные от всего света полярники вступают в неравную схватку с инопланетной тварью, пробудившейся после тысячелетней спячки во льдах. Конкуренции со Спилбергом Карпентер, конечно же, не выдержал — фильм едва окупил производственный бюджет. Меньшей классикой, впрочем, картина от этого не стала. Сегодня «Нечто» стоит на одной полочке со скотовским «Чужим», по праву считаясь одним из самых страшных сай-фаев в истории кинематографа.
Снятая в конце 50-х «Муха» — типичный ретро-хоррор с Винсентом Прайсом, визжащими во все горло статистками, монстрами из папье-маше и прочими безнадежно устаревшими радостями. Дэвид Кроненберг позаимствовал из оригинального фильма свою любимую тему — мутации. По сюжету главный герой, ученый Сет Брандл, изучает телепортатор. Начав с перемещения в пространстве неодушевленных предметов, гений от науки решает поэкспериментировать с живыми существами. Воодушевленный удачным результатом опыта по телепортации обезьяны, он сам вскоре решает стать объектом эксперимента. Но по воле случая в стерильную камеру залетает муха. Постепенное превращение человека в насекомое Кроненберг фиксирует на пленку с невероятным натурализмом («Оскар» за грим). И как бы противно вам не стало во время просмотра, этот предельно физиологический, временами совершенно омерзительный фильм ужасов — все равно навсегда останется самым нежным творением в карьере безумного канадца. Под кровью, лопающимися гнойниками, отслоившимися ногтями и разложившейся плотью прячется знакомая сказка про красавицу и чудовище, которое, как это часто в жизни бывает, искренне и до последнего будет считать себя сверхчеловеком.
